Thread by @ekojsnamgnah

#сероптица (СБП)

Сережа злится неожиданно сильно, у него темнеют глаза, зрачки во всю радужку скрывают привычный голубой. Птица пытается перехватить контроль и досадливо шипит, когда не получается. Так не должно быть.
Сережа кричит, бьет зеркало почти без замаха, а потом еще

и еще, пока шкафчик не падает на раковину, разбивая керамику, а дверца не отлетает на пол, разбрызгивая осколки и по нему.
- Прекрати! - шипит Птица Сереже на ухо, но тот не слышит, только бездумно смотрит на свою окровавленную руку. А потом идет прочь, не замечая, что

ступает по осколкам босыми ногами.
Птица появляется в каждой зеркальной поверхности, пытаясь обратить Сережино внимание на себя, но тот его игнорирует, и все еще не пускает, яростный и прекрасный, как тысяча солнц. Птица чувствует, как его затапливает мерзкое ощущение потери

контроля. Он знает, что Сережа с ним борется из последних сил, что цепляется отчаянно и жадно, не желая уступать, и Птица выцарапывает себе тело с неменьшим рвением. Сережа встречается с ним взглядом в зеркале коридора, отшатывается и из-за этого спотыкается о порог, валится на

пол, приложившись о косяк затылком и, наконец, затихает. Птица вступает в права немедленно, заставляя тело очнуться. Сережа же ныряет куда-то так далеко, что Птица его почти не чувствует. Даже сознание Тряпки он ощущает куда яснее.
Но это неважно сейчас.
Птица медленно садится

и первым делом осматривает порезы на руке: не очень страшно, но болеть и саднить будут долго. В левой ступне застрял лишь небольшой осколок, остальные можно просто смахнуть, робот-пылесос соберет. Или затереть влажными салфетками.
Так бы Олег сделал. Или Игорь. Но их сейчас нет.

Они Сережу оставили. Птица им этого не простит никогда. Он им много чего не простит, но это, сейчас, сегодняшнее, кажется совсем катастрофой, Сереже давно не было так неправильно-плохо.
Птица идет на кухню и достает аптечку, пачкая все вокруг кровью, в том числе и любимое Олегово

кухонное полотенце. Перевязывает жгутом правую руку чуть выше запястья, ждет несколько минут пока ладонь не становится бледно-синюшней, а кровь не перестает стекать. Долго промывает под холодной водой, заливает все перекисью, а потом садится аккуратно перевязывать.

Что-то можно просто засыпать порошком с антибиотиком и заклеить пластырями разных размеров, что-то придется обвязать бинтом. Птица бережно сводит края ранок, методично залепляя каждую, мажет стесанные практически до суставов костяшки темной мазью, кладет сверху салфетки и

заматывает все самоклеящимся бинтом с принтом собачьих лап. Сережа так восхитился этими бинтами в прошлый поход в ветеринарную клинику с Мухтаром, что заказал два рулончика. Птица снимает жгут, придирчиво смотрит, как кожа краснеет, а кое-где на подушечках пластырей появляются

небольшие темные пятнышки. Их немного и, в целом, все выглядит пристойно. На всякий случай Птица заматывает всю руку обычным бинтом, чтобы не шевелились пальцы.
В стопе осколок застрял глубже, чем Птица предполагал. Он возится с ним несколько минут, подцепляя пинцетом,

но все-таки справляется. Боли почти не чувствует, ее притупляет злость и недовольство.
Прибираться за собой Птица не собирается, просто идет в спальню, валится поверх покрывала, прижав руку к груди, и поворачивает набок. Телу нужно поспать.
Он последит.