Может ли такое быть? Мини-тред. (рт плиз, мне хотелось бы услышать мнение софандомцев)
Уильям не хотел жить. Он уже был мёртв внутри после содеянного, а снаружи пытался стать мёртвым, как мог: сперва травил себя сигаретами, затем отдал жизнь в распоряжение Шерлоку.
Когда Шерлок не принял его жертву, Уильям прыгнул. Со второй попытки, но у него это получилось. И хотя он колебался, его решимости не поменял даже Шерлок.
После пробуждения Шерлока Билли говорит ему, что только от воли к жизни самого Лиама зависит, очнется он или нет.
Уильям не просыпается несколько месяцев. А когда приходит в себя, тут же, не дождавшись Шерлока, идёт на больничную крышу.
Человек, что едва не погиб в результате падения с моста, приходит после этого в себя и первым же делом забирается на крышу дома.
Может ли такое быть, что Уильям захотел немедленно довести своё страшное дело до конца?
Моя теория: да, вероятно, Уильям решил попробовать ещё раз тем же способом, которым почти достиг успеха в первый раз.
Но вспомнив слова Билли, мы поймём, что раз Уильям пришёл в себя, воля к жизни у него всё-таки осталась.
В конечном счёте, Уильям спокойно сидит, не похожий на человека, который вот-вот прыгнет. Возможно, его первое отчаянное намерение было прервано размышлениями на этой самой крыше. Слова Шерлока зазвучали в голове и заставили остановиться.
В конечном счёте, Уильям так и остаётся на шаг от края, но этот шаг он больше не делает (и не сделает), потому что осознал, что в нём нет смысла.
Спасибо, что выслушали.
Бонус: параллель — Шерлок бежит к Уильяму на мост vs Шерлок бежит к Уильяму на крышу
• • •
Missing some Tweet in this thread? You can try to
force a refresh
Черри: «Нужно использовать прекрасные оттенки цветущей сакуры. Черри подходит не так много цветов. В основном, розовый. Ведь он розовый ниндзя». :'D
Джо: «основной цвет — спокойный, зрелый зелёный. Умиротворяющий. Поскольку Джо качок, есть такая проблема, что белый на нём смотрится слишком вызывающе».
— Ты уверен, что нам стоит тратить конфеты на такое? — брезгливо спрашивает Льюис у брата, но отвечает ему почему-то Шерлок:
— А ты боишься, Лулу? Да ладно тебе, не Пиковую даму же вызываем, —
— с этими словами Холмс смачно щиплет Льюиса за обожжённую щёку, за что получает по руке.
— Тише, — шикает на них Уильям. — Иначе мы спугнём его.
Братья под чутким руководством Шерлока продолжают раскладывать на полу хлебные крошки и конфетные фантики.
Несколько конфет уже болтаются на верёвке, протянутой посреди комнаты на гвоздях-вешалках.
— Вы не представляете, что будет, когда он не сможет их достать! — Шерлок хихикает, будто ликует перед заведомо удачным химическим экспериментом. Льюис закатывает глаза.
У Шерлока из 2-го отряда всегда был хитрый план. Настолько хитрый, что в том году в Королевскую ночь весь его отряд был перемазан пастой, кроме него. Но в этом году Шерлок работал не на количество, а на качество.
Намазать пастой надо было всего одного парня, зато какого! Спортсмен, гений математики и просто красавец. Ну, по меркам Шерлока так точно. У Уильяма Джеймса Мориарти не было недостатков, зато были слабости. Слабости есть у всех.
Вот диджей Фон Гердер терпеть не может медляки, а охранник Моран душу продаст за бухлишко. С Уильямом всё было немного сложнее. Ну, ладно, много, но Шерлок отступать не собирался.
— Льюис, я не хочу, чтобы ты туда шёл. Это опасно.
— Именно поэтому я и должен туда пойти.
Сейчас уже не вспомнить, кто подал идею выбраться ночью в заброшенный корпус.
Уильям и Шерлок явно делают это из любопытства, а Льюис просто не может отпустить дорогого брата одного. В любом случае теперь, когда все трое стоят перед обветшалым двухэтажным домишкой, отступать поздно.
Уильям, однако, настаивает:
— Знаю, ты волнуешься за меня. Но потому ты нужнее здесь. Если с нами что-то случится внутри, ты приведёшь помощь.
— А если опасность будет снаружи, ты нас предупредишь, — подхватывает Шерлок и суёт Льюису второй фонарик.
После отбоя прошло всего полчаса, а веселье уже вовсю накаляется. Фон Гердер на полную громкость врубает «Scooter».
Лестрейд снял галстук и гоняется с ним за лагерным врачом Заком Патерсоном, который отбивается от него историей болезни Льюиса Мориарти. Внезапно в актовый зал входит помощница директора, Манипенни. Все напряжённо замирают. Манипенни строго поправляет очки:
— Пьём?
— Ну что вы, — хитро щурится пожилой физрук по кличке Джек-потрошитель.
— Значит, сейчас будем! — Манипенни радостно вкатывает в зал небольшую тележку с ящиком грушевого сидра. Подгон встречают радостными воплями, будто все присутствующие не вожатые вовсе,