Thread by @rasta_sinner

#yuumori ✧ #sherliam

Сегодня первый день без него. В небе солнце и облака, а Уильям видит там лазурную пустоту. Он до вечера гуляет по мощёным улочкам Бруклина, потому что в пустом доме невыносимо. Он боится лишний раз вдохнуть и не ощутить в воздухе запаха знакомых сигарет.

Боится, а может, просто не в состоянии — грудную клетку что-то сжимает до ноющих рёбер. Это ненормально, и так не должно быть. Но ничего страшного: он заслужил.

В Бруклинском парке Уильям кормит голубей. Они урчат и хлопают крыльями. Смотрят пустыми рыжими глазами.

Дети кидают в фонтан монетки, хохочут. Фонтан трёхъярусный и увенчан скульптурой ангела, что тянет к нему руку. Говорит: ещё не всё пропало, пойдём со мной, я спасу тебя. Уильям садится на край фонтана — к ангелу спиной.

Всё не так. У его спасителя колкие синие глаза и тёмные волнистые волосы, жёсткие наощупь. По утрам он весь кофесигареты, а щетина его скребёт щёки, плечи, вспотевшие ладони. Лжеспасителям с крыльями Уильям не верит. Голуби разлетаются.

— Не скучай тут. Почитай что-нибудь, — сказал Шерлок перед отъездом. Уильям и без него знает, что книга — лучший способ забить голову. Когда-то он сам способен был писать книги и статьи. Но не теперь, когда буквы разбегаются из-под взгляда мельтешащими муравьями.

Уильям смотрит на чистый лист и думает, что это сейчас он сам.

— Посмотрите, мистер: вот тут у нас новинки, есть даже редкие! — хвастается молодой хозяин книжного, а Уильям смотрит, и перед единственным алым глазом вдруг — лондонский туман, а тело на миг — в ледяных цепях.

— Вижу, вам интересно? Это новый детективный роман, я сам не читал ещё, но говорят, Конан Дойл увлекательно пишет, — хозяин улыбается, а Уильям опирается на трость, чтобы устоять. Из книжного он уходит с жёлтым томиком под мышкой.

А на углу оживлённых экипажами улиц пожилая торговка тянет ему аккуратный букетик незабудок. Уильям смотрит на них и мечтает о мире, где он бы всё забыл. Ему бы очнуться после падения безо всякой памяти о прошлом. Стереть из памяти всё, даже своё-не-своё имя.

Дома Уильям ставит купленные незабудки в вазу с водой, а рядом кладёт книгу. Оглаживает рельефный профиль с курительной трубкой на жёлтой обложке. Книгу Уильям никогда не прочитает.

— Ты плачешь, Лиам, — говорит как-то раз Шерлок, когда они сидят за завтраком.

Что?
Уильям отнимает от губ чашку кофе, не осознавая. Поворачивается к окну, а оно — нараспашку. А на улице ветер. Гуляет вовсю, врывается к ним, раздувает новенькие занавески — голубые.

Цвета незабудок. Те летят прямо Уильяму в лицо, и когда он ловит небесно-голубую ткань, то видит на ней влажный след. Я плачу, думает Уильям. Так ведь нет же.
И вытирает самовольно текущие из правого глаза слёзы.

Шерлок наливает ему стопку коньяка и говорит, что так будет лучше. Уильям пьёт и ни о чём не спрашивает. Шерлок поднимается и идёт к выходу. Уильям, не осознавая себя, встаёт, бросается за ним, ловит за край небрежно накинутого пиджака.

— Эй, эй… Спокойно, я покурить, — повернувшийся Шерлок берёт его за плечи, смотрит с горьким знанием. Знанием того, чего Уильям о себе сам не ведает. Что скрыто от его взора.

Что это такое, Уильям догадывается, лишь когда прижимает к носу скомканную не выстиранную рубашку Шерлока. Ищет запах как последнюю ниточку. Зависит.
Вот так они себя чувствовали? Те, кто отдал Преступному Лорду свои жизни, назвал спасителем.

Принадлежит ли он сейчас Шерлоку так, как они принадлежали ему самому прежде?

И да, и нет.

Шерлок это не любит. И Уильям не любит это тоже. Он хочет быть «вместе с», а не «из-за» или «благодаря». И уж тем более — не «за счёт».
Шерлок говорит, это пройдёт и нужно время.

Говорит безо всякой жалости, и это приносит Уильяму искру успокоения.

Ему от небес ничего не нужно, правда. Он бы ни о чём их не попросил. Разве что о том, чтобы солнце не садилось, потому что ночами невыносимее обычного.

Ночи без Шерлока вонзаются в Уильяма тишиной и пустотой, случайными образами в темноте, обманчивыми единственному зрячему глазу. Под утро Уильям забывается короткой дрёмой, но лишь чтобы вскочить, панически шаря рукой рядом. И находя лишь сочащуюся из самого себя пустоту.

С рассветом Уильям приходит на кухню, делает любимый чай и садится у камина — отогреваться от холода, который не снаружи, а внутри. В этот раз Шерлок обещал привезти хороший фарфоровый чайничек.

— Как думаешь, как они там с Билли? В порядке? — спрашивает Уильям, вертя в руках перстень-черепушку. Шерлок оставил. Сказал, что часто болтал раньше с ним, когда больше было не с кем. Сказал, говори с ним тоже.

Черепок, может, не ответит, но он хороший парень, правда, Уильям, а меня дождись. Я тебя не оставляю и не оставлю.

Незабудки, занавески и небо сливаются в одноцветное пятно. Уильям отпивает чай, и ему чудится, будто пустоты внутри стало на одну песчинку меньше.

@threadreaderapp unroll