Thread by @nebezkota

#громоволк сладкий
***
За делами и прочей суетой Олег отложил Карелию сперва на неделю, потом ещё на одну, но в конце концов, уже к началу августа, всё-таки созрел.
Оставлять планы на стадии «придумал, но не воплотил» он терпеть не мог.

Ему казалось, что ехать всё же придётся одному, потому что Игорь наверняка уже думать забыл о случайном приглашении. Однако попутчик его вспомнил, бодро пообещал «разобраться с работой» и назначил встречу на Приозерском шоссе, на автобусной остановке.

На сей раз на нём была не кожанка и кепка, а штормовка образца года этак семидесятого; такой же видавший виды рюкзак висел за плечами.
— Тыщу лет не ездил никуда, — сообщил Игорь, раскладываясь на сиденье, как плотницкая линейка. — Гитару ещё хотел, да она в дрова.

— Гитара есть, — сообщил Олег, указывая на чехол на заднем сиденье, педантично пристëгнутый ремнëм. — Поиграть дам. Спальник запасной, миски — всё есть.
— Если это не пятизвёздочный отель, то что, — пробормотал себе под нос Игорь.
Болтал он не очень охотно, зевал, ëрзал

по сиденью и заснул не доезжая Лосева, запрокинув голову и как-то беззащитно раскинув руки со сбитыми костяшками пальцев.
Не сказать чтобы Олег не понял!

Дорога ложилась под колëса, мелькали фонари и фары встречных машин, густело и темнело небо; пожалуй,

сейчас Олег был вполне счастлив. Он чувствовал себя посередине нигде, вне координат, меняющихся каждую секунду, там, где нельзя сказать точно, где он находится, и существует лишь трасса, ведущая условно в никуда.
Ощущение времени померкло, и только песни, одна за одной играющие

из колонок, помогали понять, что идут минуты и часы.
В Терваярви Олег остановился, съехал на обочину, понял, что электронная карта ему больше не помощник, и пора доставать бумажную генштабовскую. Игорь зашевелился, невнятно сказал «ойблятьшея» и с любопытством осмотрелся.

— О, уже ебеня! Мы тут специально или заблудились?
— Пока нет, — с достоинством ответил Олег. — Я готовлюсь. Тут мы должны свернуть на грунтовку, а потом непонятно на что, зато, может, место будет нормальное, пустое!
— Без людей, — сладко понадеялся Игорь. — Без всяких там людей!

Неделя отстояла сухая и тëплая, поэтому «крузак» исправно преодолевал глинистые выбоины, промоины и ухабы. Деревья обступали дорожку ближе и ближе, и вскоре уже чиркали ветками по окнам и бортам. В паре мест Олег пожалел об отсутствии лебëдки и колëс позлее, но Игорь исправно

вылезал наружу, замерял глубину опасных с виду луж, подсовывал в колею ветки и палки, и машина двигалась вперёд в неплохом темпе, не застряв нигде.

На песчаном пятачке, окружëнном камнями, было действительно пусто и тихо, пахло водорослями, и косенький серп луны вылезал из-за камышей. Игорь, босой, в закатанных штанах, перемазанный грязью по колено, ушёл бродить по воде, брызгаясь и пыхтя, как большая собака,

а Олег побросал на землю пожитки из багажника и закурил. Горький дым казался вкуснее и ароматнее там, где его не перебивал городской воздух.

Ночь пошла на половину, и сил на что-то масштабное не оставалось уже: так, палатку поставить, съесть по банке холодной тушëнки, заедая

хлебом, и допить чай из термоса. Это всё должно было напоминать Олегу боевые вылазки, но почему-то опять не напомнило. Тушëнка означала поход, а не убийственный марш-бросок через какие-нибудь далёкие горы.

Олег кратко задумался, свойство ли это совместных движух с Игорем, или наконец-то неприятные походы на психотерапию начали приносить плоды, и подошёл бы любой другой человек, не обязательно этот, дрыхнущий поверх спальника и по-детски запихнувший под щëку ладонь.

Темнота и сон убавили ему лет чуть ли не вдвое. Приоткрытый рот и замявшийся вихор надо лбом могли бы принадлежать школьнику; впрочем, желание погладить по голове довольно далеко отстояло от чувств к гипотетическим подросткам, и Олег отвернулся.

Свежий воздух оказался коварен. Может, усталость наложилась, может, всё сразу, но проснулся Олег уже очень поздним утром, когда в палатке стало нестерпимо жарко и душно, а самый природный из всех будильников во весь голос орал о возможности неиллюзорно подмочить себе репутацию.

Игорь, видимо, проинспектировал багажник, добыл оттуда портативную плитку и теперь гипнотизировал взглядом чайник. Рядом в боевой готовности стояла кружка, банка кофе и коробка рафинада. Олег совершенно бессознательно и очень одобрительно скользнул взглядом по крепкой жилистой

спине и широким плечам, отметил разнообразные следы бурной жизни, от шрамов до свежих синяков, и хрипло попросил:
— Мне тоже кофейку.
Молча тряхнув мокрой, видимо, после купания, головой, Игорь выразил согласие.

Пиздливого попутчика совершенно точно подменили (или на Ладогу с Олегом поехал его брат-близнец). Он почти совсем не разговаривал, обходясь жестами, улыбками, хмыканьем, перетекал из одного лежачего положения в другое и, что забавно, нисколько этим не раздражал. Молчалось хорошо.

Жара тоже ни к какой активности не располагала, разве что к купанию.
Оживился Олег только под вечер, когда вспомнил, что в машине ждёт своего часа портативный холодильник с ещё не разряженным аккумулятором, и там лежит отличное, любовно замаринованное мясо.
Следовало его сожрать.

Мангал сочился дымом, Олег мурлыкал «Потерянный рай» и считал жизнь прекрасной, а оттого от тычка в бок лишь дëрнулся, а не ответил прямым в рожу.
— Смотри, — прошипел Игорь, — во, где ты обрезки от мяса бросил!
Олег прищурился в камыши и увидел там зверька, нашедшего себе ужин.

— Тюлень, что ли?
— Нерпа, — уточнил Игорь. — Нерпëночек. Мелкий ещё. Гляди, как жрëт! Знает толк в мясе!
От его восхищëнной морды Олег не выдержал и расхохотался. Испуганная нерпа немедленно свалила.

Когда мясо дошло до кондиции, оказалось, что Игорь не просто привёз с собой бутылку вина, но и предусмотрительно охладил её в озере.
— Не готов я насухую песни орать, но если поддать — самое то, — пояснил он, зверски выдирая пробку шампуром.
— Стесняешься? — поддел Олег.

— Ага, — как-то очень просто признался Игорь.
— Да я тоже… после одного… кхм, операции одной голос уже не тот, что в студенчестве.
— Вон с Шевчука пример бери. У него всегда такой, и ничего.

Мир вокруг странно плыл, хотя количество алкоголя было явно не тем, чтобы впасть в дереализацию. Может, в этом была повинна тишина, может, приятная компания, может, старые песни на три блатных аккорда, которые слышали только нерпы да чайки.

Олег погружался в какую-то смутную атмосферу беззаботного студенчества, которой у него никогда не было, и попытался об этом сказать.
— Никогда не поздно, — лениво ответил Игорь. — Хорошее было время, так и сейчас неплохое. Я тоже будто бы того, все звëзды по дороге растерял и

весь аглицкий сплин.
— «Сплин» наши же, питерские, — не понял Олег. — Ууу, он вылетел за ней в трубу!
— Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,

Но к жизни вовсе охладел, — процитировал Игорь. — Скажи, понимал жизнь Сашка Пушкин? Самую правду-матку резал! Но и другого Сашку, который из «Сплина», вспомнить можно!

Ощущение посиделок, уютных и дружеских, что ли, никуда не девалось. Олег бережно упаковал гитару в чехол и растянулся на прохладном песке. В небе прямо над ними бледно светился Млечный Путь.
Ориентироваться по звёздам не требовалось. Звëзды были просто так, для красоты.

Игорь улëгся рядом, повозился в песке и одобрительно проурчал:
— Красивое. В городе нету. А здесь как в детстве. Хорошо, что вытащил меня, — и коснулся локтя Олега тëплыми пальцами. Не думая, Олег накрыл его руку своей и едва не сдох, осознав, что натворил:

сейчас правильный пацан майор Гром пешком до Питера побежит, предварительно врезав по башке!
Правильный пацан, однако, убегать не торопился и даже ближе подвинулся. Дальнейшие действия казались Олегу туманными, и он просто валялся, как тот тюлень, и смотрел в небо сквозь ресницы.

— Если дальше жмякаться, — подал голос Игорь, — то можно, а если я тебя не так понял, то извини!
— Я сам себя не так понял, — ответил Олег, по-прежнему не поворачиваясь, — но дрочить в песке вообще не тема, хер до крови натереть можно!

— Плюс один в списке моих кошмаров. До крови… бр-р-р… лучше в палатку пойдём.
Игорь трепыхнулся, разворачиваясь, подлез под руку весь и коснулся носом олегова уха. Это смутно напомнило поцелуй, но не было так интимно и многозначительно.
Или было?

Смутно хотелось не секса даже; тепла. Когда-то после заданий они все кидались друг на друга, вдвоём, втроём, как угодно, будто краткий ликующий вопль плоти означал победу над смертью — смертью, которой были они сами. Не было в этом нежности, страсти какой-то,

лишь кипящий в крови адреналин, жажда сродни той, что не даёт напиться из целой реки…
Так — не хотелось, но Олег заранее счëл, что понят со своими загонами не будет. Дети, что ли, малые, чтобы в обнимашки играть?
А Игорь дремотно, сонно гладил по голове, по загривку,

закинув на него ногу, прижимался, не торопясь расстëгивать ремень, и сладкую эту недосказанность и неготовность Олег хотел бы чувствовать примерно вечность. Он совсем расслабился под горячей ладонью, обмяк и

и проснулся утром, снова от жары, гидробудильника и молнии от спальника, впившейся в щëку.

Картина походила на вчерашнюю, но кофе Игорь уже пил и попутно жевал бутерброд с остатками шашлыка.
— Чайник ещё горячий, — сказал он, бросая на Олега косой смущëнный взгляд из-за плеча.
— Угу, спасибо.
Прошедшая ночь встала между ними стеной, тем более прочной от того,

что ничего такого и не произошло, а произошедшее было значительнее и важнее, чем любой возможный перетрах.
Оставить эту стену значило вернуться на все прежние позиции, где глина чавкала как в джунглях, тушëнка напоминала о полевой кухне, а звëзды — о горах, где простреливалось

каждое ущелье.
Олег сел к Игорю вплотную и головой приложился к плечу.
Семи смертям не бывать, а одной не миновать.
Было уже семь, было и девять — кошачьих, осталась в заначке только волчья удача, кривая и насмешливая.
Почти беззвучно фыркнув, Игорь чмокнул Олега в макушку.

Стена с шорохом рассыпалась в пыль.

Обратная дорога в бесконечном потоке дачников казалась дольше и тяжелее, но внезапно и приятнее. Не решилось ничего, разве что новые вопросы образовались. Впрочем, приятные.
— Спасибо, — сказал Игорь. — Я вроде как правда живой.

— Я вроде как тоже, — ответил Олег в тон ему. Посмотрел в глаза, отмечая, что на серой радужке — тонкие коричневые лучики. — Увидимся ещё?

— Непременно, — пообещал Игорь, потянулся было к ручке двери, но передумал и быстро, воровато снова посунулся носом за ухо, притëрся собачьим своим поцелуем, — и вот тогда уже вышел, волоча за собой старую брезентовую штормовку.

Вторая часть исполнения ФФ1-0460 на флафф-фест. Первый кусок и всё прочее — на фикбуке, как водится: ficbook.net/readfic/129037…