Thread by @nebezkota

Для любимой женщины валентиновый #раздубин с любовью ❤
***
Серёжа проснулся и понял, что провёл эту ночь явно не один. От соседней подушки пахло чужим одеколоном, на стуле висели чужие синие джинсы. Их наличие утешало: значит, теоретический клофелинщик пока не свалил.

Поссорился, называется, с Олегом.
Не в первый раз, помирятся, не зря же они лучшие друзья; квасить-то так зачем надо было?!
Голова трещала, бренное тело вроде было в порядке, ни синяков, ни ссадин, ни засосов, и до секса, по ходу, вчера не дошло.

С тяжëлым вздохом Серёжа достал из шкафа халат, завернулся в него и поплëлся на кухню.
За плитой стоял невысокий белобрысый персонаж в футболке и трусах с узором из Дартов Вейдеров. Что ж, по крайней мере, хоть задница симпатичная…

Персонаж отвлëкся от вкусно пахнущей сковородки и сказал:
— Доброе утро. Извини, что хозяйничаю, но здесь на двоих!
Физиономия, украшенная прямоугольными очками и полупрозрачной щетиной, была вполне интеллигентная и тоже симпатичная.

Ну и на кой этот парень, похожий на препода, шарится по сомнительным заведениям и клеит разных алкашей? Может, маньяк?
Календарь издевательски показывал 14 февраля, не только день всех влюблённых, но и день рождения Чикатило.
Впрочем, с кормëжкой бы, скорее, Ганнибал постарался…

Серёжа заглянул в сковородку. Там шипела яичница с тонкими кружками сосисок, мелко нарезанными помидорами и очагами расплавленного сыра с голубой плесенью. Немедленно взбодрившись от такого кулинарного извращения, желудок заурчал.

— Сыр — спорно, да? — весело спросил гипотетический маньяк. — Но он у тебя был, и наполовину съеденный, значит, любишь. Есть же пицца «Четыре сыра», чем яичница хуже?
— Ничем, — покорно согласился Серёжа, думая, что судьба не устаёт его благословлять кулинарами-энтузиастами,

заправил и запустил кофеварку и только потом наконец спросил: — Ты кто вообще?
— Дима. А ты Сергей, я помню, ты мне трижды представился, один раз пожал руку, один раз её поцеловал, один раз по плечу похлопал. У тебя три личности?
— К счастью, одна, — пробормотал Серёжа. — Это же

как бы я тогда бесоёбил? И что? Что было-то?
Дима поставил на стол тарелку и ткнул в неё пальцем:
— Ешь. Да что было, сижу я, никого не трогаю, в том баре моя подруга работает, я с ней посидеть пришёл. Тут ты вползаешь, уже на кочерге, и дальше квасишь.

Потом смотрю, к тебе морда неприятная клеится и уже в сортир тащит, а ты бухой в сопли и явно не хочешь. Пришлось, хм, отогнать. Хотел тебя в такси посадить, но ты представился…
— Три раза?

— Три раза. И начал упрашивать, чтобы мы к тебе поехали. Потому что ты со своим лучшим другом поссорился, и жизнь боль, и один ты останешься в баре и никуда не пойдёшь. Ну, думаю, значит, судьба мне всё-таки по щам огрести, такси вызвал, и мы поехали. Ты ещё в машине вырубился.

Потом на лавочке полчаса сидели, пока ты не очухался настолько, чтобы номер квартиры сказать и дать ключи. Потом обратно заснул. Ну и всё.
Слушая повесть о своих похождениях, Серёжа почти помер от стыда и незаметно съел всю яичницу. Было очень вкусно.

— Теперь пойду я, — сказал Дима, допивая кофе. — Раз уж по щам не огрëб.
— Олег правда мой друг, — вздохнул Серёжа. — Но по морде дать может очень легко и просто.
— Не сомневаюсь, у меня тоже такой есть. В общем, спасибо за приятную ночь, — Дима ядовито хмыкнул, — и с праздником!

Пока он шуршал в комнате, одеваясь, Серёжа поблагодарил всех богов, что не очень узнаваем. «Вместе» стала популярной, но сам по себе он светился редко и при параде, а не как задрот в старой толстовке. Вот был бы инфоповод! Тред в твиттере «моё кринжовое знакомство с Разумовским»!

Однако Диму стоило бы поблагодарить. Ситуацией не воспользовался, завтрак сделал, опять же, плохой человек трусы с Дартом Вейдером не наденет.
— Спасибо, — решительно сказал Серёжа, провожая его к дверям. — Я был ужасен, но обычно я не такой. Надеюсь, не очень противно было.

— Да будто я сам трезвый был, — фыркнул Дима. — И с Олегом помирись, у тебя ночью телефон звонил раз сто, пока не сдох, но трубку ты брать не хотел. Он тебя, может, уже по больницам ищет.

Серёжа включил телефон, ответил на сто первый звонок, покаялся, выслушал сходное покаяние в ответ — как и следовало ожидать, помирились. Это, правда, означало, что Олег всё же поедет на очередной контракт, но не на цепи же его держать…

Он был звездой, героем самых разных статей, поводов для обсуждений и домыслов, примером для кого-то, а для кого-то врагом. Казалось бы, в таком положении сложно остаться одиноким? Серёжа, тем не менее, был, он вообще людей не очень любил и не очень доверял, если исключить Олега.

Не ладилось у него с ними, хотя не сказать чтобы Серёжа не пытался, и даже по рекомендации психолога специально заводил знакомства. Не нравилось.
Вот это, неспециальное, с упоротой яичницей, почему-то запало в душу, и с почти неизвестным Димой хотелось бы увидеться ещё.

Хотя он, возможно, совсем ему не подходит, расходится во вкусах и биоритмах и вообще гетеро.

Страдать у Серёжи не было времени, но он переживал.

Ещё и имя такое, что хоть обыщись, был бы Агафон или Власий! Дим в Питере примерно как собак: дофига, и из них множество молодых, белобрысых и в очках.

Судьба, однако, ценит дурацкие шутки, поэтому встреча случилась, но такая, которую Серёжа не мог бы и предположить.

Судьба, однако, ценит дурацкие шутки, поэтому встреча случилась, но такая, которую Серёжа не мог бы и предположить.
Совершенно случайно он оказался свидетелем грабежа, не смог отказаться от исполнения гражданского долга и, ругаясь, поехал в Главное управление полиции, чтобы

дать показания какому-то менту с дурацкой фамилией.
Дима задрал бровь так высоко, словно к ней прилагались какие-то автономные системы управления, и сказал:
— Вы любите приключения, Сергей Викторович, как я посмотрю.

— Это они любят меня, — огрызнулся Серёжа. — Давай… те быстрее, у меня дела! Я видел одного, и могу описать.
Он ждал, что Дима включит программу для создания фоторобота, но на свет явился толстый скетчбук.
— Я по старинке. Так проще.

Серëжино сердце снова отбило какую-то похабную чечëтку в груди.
«Мент, — напомнил он себе. — Это на самую чуточку лучше, чем маньяк. Или даже не лучше!»
Сердце показало фак дугой аорты.

— Спасибо, — кивнул Дима. — Приятно иметь дело с такими свидетелями. Если вдруг вспомните что-то ещё, возьмите визи… ах, чëрт, ладно, так напишу, — и выдернул из скетчбука листок.
«Это мент, и он дал мне телефон по работе!»
Сердце неприлично завиляло желудочками.

Через два дня Серёжа нашёл подключëнный к телефону аккаунт во «Вместе» и написал: «Я ничего нового не вспомнил, но в "Севкабеле" выставка про Джорджа Лукаса».
«С меня шаверма», — ответил Дима так быстро, словно сидел с открытым окном диалога.

Серёжа понятия не имел, что из этого выйдет, но всё совершенно точно только начиналось, а никак не заканчивалось.