#дубоволк по идее @psynomen и цитате с Баша
***
Всё просто, — говорили они, — твой соулмейт будет вкусно пахнуть, — говорили они.
Ага, просто, как макроэкономику сдать, если препод валит.
Вкусно пахли почти все люди на свете.
Как прикажете понимать?
От Игоря пахло старой кожаной курткой, шавермой и мятной, как жвачка, туалетной водой.
От Юли — сиренью и немного бензином.
От Ксюши Зайцевой — ванилью, карамельками и порохом.
От Игната Бустера — специями и почему-то шампанским, хотя он терпеть не мог этот напиток.
Список был практически бесконечен, и Дима причислил себя (в очередной раз) к собакам, только совсем чокнутым: весь мир не может быть твоим соулмейтом, пусть даже ты любишь его авансом, как золотистый ретривер в полушенячьем возрасте.
Впрочем, жить это не очень мешало.
Нафиг он нужен, тот соулмейт? Жить долго и счастливо, трали-вали-васильки, романтика, ерунда. Будто бы других интересных дел нет, кроме этой самой долгосчастливой жизни с кем-то назначенным судьбой.
Судьба же была мстительна и беспощадна: зимой Дима схватил модную китайскую болячку и лишился обоняния совсем. Кое-как он мог унюхать только лимоны с апельсинами и почему-то неисправные общественные туалеты, что было со всех сторон несправедливо и никак не помогало.
Зато уборка кошачьего лотка доставляла меньше проблем.
Коты, один слепой, второй лысый (и не потому, что сфинкс, а от нервов), приехали из вериной клиники на временную передержку, обещавшую стать постоянной, потому что никто их, бедолаг, не хотел. Дима окрестил их Гомером и
Диогеном и привык.
Чтобы Диоген не мëрз, Дима вспомнил старое сестрино увлечение, раскопал в интернете мануалы и после примерно сотни попыток связал коту свитер. Занятие внезапно ему понравилось, поэтому вслед за первой одëжкой тут же затеялась вторая.
Дима ехал домой, в Горелово, приткнувшись в угол сиденья последней электрички, и маялся над вязанием. Уставшие за день глаза не хотели смотреть, пальцы не хотели двигаться, нитка ползла, и получалось криво.
— Слышь, — подал голос сосед напротив.
Дима посмотрел на него,
констатируя, что видит классического гопника в трëхполосных штанах, почему-то пальто и начищенных туфлях. Ансамбль гармонично дополняла шапочка-«петушок», а также явно подбитый глаз.
Видимо, сейчас придётся пояснять за немужские хобби.
Пояснять не хотелось, типчик
выглядел примерно как человек, что держит в рукаве арматурину на предмет больно отпиздить.
— Чего? — хмуро спросил Дима.
— Крючок у тебя великоват. На такую пряжу двоечку надо. Ну троечку на крайняк! Есть у тебя?
У Димы не было. Чтобы оправдать открывшийся от удивления рот,
он спросил:
— А у тебя?
— Дома, — развёл руками гопник. — Ребятëнку, что ли, вяжешь? Маленькое...
— Коту, — раскололся Дима, и от Ленинского до Горелова рассказывал про Диогена и Гомера, потому что нашёл новые, ещё неблагословлëнные судьбой котцов, уши.
— У меня собака.
Гопник помолчал и добавил:
— Звать Боттичелли. Но вообще-то просто Боря.
— Породистый, что ли? Имя такое...
— Смесь бульдога с носорогом, — рассмеялся гопник. — Долгая история.
Историю про пса Дима слушал по дороге от станции, недоверчиво отмечая, что гопнику по имени Олег
с ним как-то странно по пути, и арматурина в рукаве казалась всё реальнее.
Когда они свернули во двор, Дима не выдержал и нервно сказал:
— У меня с собой денег — последняя пятихатка до зарплаты! Если тебе так надо, давай сразу отдам, не надо по башке бить!
— Живу я здесь, — обиделся Олег. — В семьсот пятьдесят пятой квартире! Недавно переехал. То есть квартира давно, но раньше я не тут жил, и нахер мне не сдалась твоя пятихатка!
Квартира была почти соседняя, тремя этажами ниже диминой.
Разок он зашёл за крючком,
разок на пироги позвал (и был позван в ответ на эчпочмаки), однажды явился с пивом по причине «грустно и печально», чесал по ушам Борю-Боттичелли и слушал армейские байки, совершенно точно враньё, но смешное.
ПТСР Олега Волкова читался яснее неоновой вывески на «Четвëрочке».
Склонный всех на свете спасать и брать на передержку Дима не мог не влипнуть. Исключительно бескорыстно, примерно как котов домой взял, так и с Олегом вышло. Вязание помогало тому восстанавливать после ранения мелкую моторику, ну так и у души моторика бывает нарушена.
Дима не торопился и приручал. Тем более запахи пока не возвращались, и даже если от Олега не очень вкусно пахло, учуять этого он не мог.
В любом случае Олег был красивый, несчастный, ласковый, как пëс, и любил животных. Целый месяц в том году проходивший влюблённым в напарника,
Дима находил некоторое сходство и поставил себе диагноз: западание на один типаж. Поставил и болт забил, потому что на самом деле, конечно, Олег был совсем другой.
А смешное совпадение по интересам он решил считать за соулмейтство, раз уж в классическом варианте было никак.
Дима не подходил со спины, не издавал резких звуков и заполнял тишину болтовнëй.
В какой момент это стало важнее всего, он сам не знал.
Золотистый ретривер, версия исправленная и дополненная.
Ясным апрельским утром он проснулся от запаха печëных яблок, совсем как мама делала, и даже как будто нотка хвойно-пыльного запаха, как летом на даче, почувствовалась.
Сперва Дима даже не придал значения триумфальному возвращению обоняния, удивился только, что Олег
с утра пораньше так заморочился.
Сел.
Олег спал, прижавшись спиной к стене.
Яблоки пахли.
Дима потянул носом сильнее, потом уткнулся непосредственно в спящее туловище. Запах стал упоительнее раза в три.
— Ты чего? — удивился Олег, разлепляя глаза.
— Нюхаю, — очень содержательно
ответил Дима.
— А раньше не нанюхался, что ли?
— Раньше я вообще никаких запахов не чуял.
— Погоди.
Олег тоже сел и потащил его к себе на колени.
— Погоди, Димка. Ты это... просто так, что ли? Просто так возился?
— Не просто так, а от всего сердца, — оскорблëнно отозвался Дима.
— Просто так, — ошеломлëнно повторил Олег и принялся целовать и обнимать как в последний раз.
— Я-то сразу учуял. Ещё в элке, когда с крючком пристал. Как снег в морозный день, и ещё апельсины, и корица! Как Новый год! Думал, что и ты. Ругал себя: вот ты лужа тревожная,
а не соул нормальный, человеку ж несладко с тобой, а куда деться... А ты просто так?
Дима не ответил.
Но теперь он знал, что есть запахи приятнее других, судьба, которая сведёт в любом случае, а ещё то, что быть золотистым ретривером в вечном пароксизме любви к миру тоже неплохо.
• • •
Missing some Tweet in this thread? You can try to
force a refresh
#смиргром
***
Юрка обещал сюрприз, и Костя изнывал в предвкушении. Отказать милому другу в выдумке было никак нельзя — что же сегодня день изобрëл? В прошлый раз, помнится, очень забавные бусы приволок…
Ребëнка очень удачно к Прокопенкам отправил погостить, ничего не мешало.
— П-посмотри! — триумфально объявил Юрка.
На нëм были кожаные шорты, как на стриптизëрше, ещё ремешки какие-то, и длинные перчатки, глаза даже подмазал. Костя понимал, что это должно быть возбуждающе и привлекательно, издал некий одобрительный звук и честно попытался не заржать.
Не мог он проникнуться, чем такое красиво было, хоть на бабу напяль, хоть на мужика, и Юрка был просто Юрка, свой, домашний и родной, только в шортах этих глупых, туго сидящих на незагорелых волосатых ногах.
— Коть? Коть, а? Т-тебе не нравится?
Очень, дохрена странный комиксный #дубогром
***
Просто, ты понимаешь, — говорит он, — холодно. Очень холодно, никак не могу согреться, ты понимаешь, нет куска памяти, и оттуда сквозняк, холодный чëрный ветер. От него не спрятаться никуда.
Дима понимает и не понимает, как всегда; Дима, как всегда, бежит за ним и не может догнать. И, весь в этом нелепом собачьем беге, верит Игорю и верит в Игоря.
Прислоняется плечом.
Берёт за руку.
Пальцы очень горячие, холод живёт не в них.
Со странным полувздохом, полувсхлипом Игорь двигается ещё ближе.
Просто у него больше никого нет (пока).
Просто у Димы больше никого нет (всегда).
#разгромволк
**
Серёжа на самом деле не подозревал, что получится так серьёзно.
Никогда раньше ему не встречались люди, с которыми он хотел бы быть так близко, с которыми он ничего не стеснялся и чувствовал себя настолько же легко, как с Олегом, но всё когда-то случается впервые.
Игорь восхищал его, раздражал, выводил из себя и доводил до оргазма, умилял и бесил. Убрать его из своей жизни значило бы лишиться чего-то важного… какой-то необходимой приправы к бытию.
Следовало, значит, признать, что эти отношения перешли границу, за которой стояли любые прежние, надо с ними что-то делать, Олегу, в конце концов, сказать!
В этом заключалось самое сложное.
Они всегда развлекались и никогда не шли дальше.
Серёжа искал мимолëтной влюблëнности,
#дубогром для @o_vintso (дурацкий)
***
Игорь сунул Диме в руки свой доисторический телефон и удостоверение и красиво нырнул в Неву.
Охреневший правонарушитель тщетно пытался завести лодочный мотор, потом попытался грести, но к этому времени Игорь до него доплыл и одним броском впрыгнул в катер, как тюлень-убийца. Свисающие с него водоросли и всякий мусор, во множестве плававший в воде, довершали сходство.
Дима не смог удержаться и довольно противно захихикал.
В суете он, конечно, позабыл отдать напарнику звонилку и вообще не вспоминал о ней — сперва, придя домой, рухнул на кровать, а наутро занялся приготовлениями ко дню рождения, удачно выпавшему на выходные.
#дубогром
***
Игорь знал, что пить ему нельзя, вот вообще нельзя, вот прямо совсем, потому что три белых коня тут же уносили его синюю дыню в звенящую снежную даль. Проверено это было неоднократно, никогда не менялось, поэтому на пьянках он либо цедил колу, либо сваливал нафиг.
С этой вот не получалось, потому что злоебучий новый год в управлении отмечали с размахом, и оставалось только с тоской наблюдать коллег, переходящих в состояние нестояния.
— А ты чего тоскуешь? — Димка продрался сквозь толпу и почти свалился на него.
Судя по съехавшим в сторону очкам, наполовину расстёгнутой рубашке и плюшевым оленьим рогам на башке, напарничек был уже очень хорош. Начинающий алкоголик, блин.
— Я просто трезвый, — с достоинством объяснил Игорь. — А ты — нет. Хорош квасить.
#сероволк для @maybefreefly
***
В китайгородских переулках — солнце и тополиный пух, над нагретым асфальтом дрожит воздух.
Серёжа отмахивается от пуха, фыркает, жалуется и тут же забывает, восторженно глядя по сторонам.
Олег безумно любит его таким.
Олег его вообще любит.
— Обожаю эту эклектику! — радостно щебечет Серëжа. — Этот рельеф! Почему романская архитектура так прекрасно смотрится рядом со сталинкой? Архитектурная доминанта стоит в низине, странно, но факт!
Олег, как обычно, понимает через слово и смотрит по сторонам просто так.
Ему тоже нравится, как обламывается переулок, обнажая сахарный угол старого монастыря, как лихо выгибается холм, застроенный старыми домами, как в устье двух улиц вдруг обнаруживается сквер, где каштаны растут густо и вольно.
Лето горит, сияет, вот и Серëжа тоже.