— Не тот мальчик.
— Не тот мальчик.

///

— Мы потеряли антихриста!
— ТЫ потерял антихриста!
— Антихрист был потерян!

///

— Хорошо, — говорит Азирафаэль, промокнув губы салфеткой и придвинув к себе кусочек ангельского торта. — Расскажи мне, как происходит Падение.

— Что? — Падение. Что для этого нужно? Помимо, очевидно, факта бунта против Богини. Заполнить формуляры? Прыжок в лужу кипящей серы — это обязательно? Можно ли сначала раздеться? Одежду все-таки жалко...

— Ангел, ты что несешь? Зачем тебе знать про Падение? — осторожно переспрашивает

Я софт и поэтому я думаю про Азирафаэля в какой-то доисторический период, где-то после истории с Иовом, знаете, когда еще можно было являться людям в божественном сиянии и называть себя ангелом господним и творить чудеса, не скрываясь; и Азирафаэль явился, и сотворил, и отдыхает

возле реки, среди чумазых ребятишек, закопавшихся в мягкую красную глину на берегу.

Кроули хорош с детьми — Азирафаэль этого еще не знает, да и Кроули еще не Кроули, но это не важно. Азирафаэль детей вежливо побаивается: они громкие, шумные, грязные и задают так много вопросов,

На второй день своего небесного правления верховный архангел Азирафаэль попросил собрать всех ангелов в одном зале, временно освободив от обязанностей, что вызвало шок и панику у оккультных сущностей, ни разу за шесть тысяч лет не получавших перерыв на перекур. — Хэ-хей, — сказал Азирафаэль (он не стал забираться на сцену, подготовленную для такого случая, и остался стоять с остальными ангелами наравне, из-за чего задним рядам не было видно даже кончиков его светлых волос). — Приятно видеть так много горящих энтузиазмом глаз... —

Вопросы было настолько не принято задавать, что у ангелов не было даже представления о том, что такое вопросительный знак (люди изобретут его много, много тысяч лет спустя). Тем не менее, интуитивно Адоэль нащупали вопросительную интонацию, и следующие несколько отрезков вечности обращались с ней ко всем, кто слушал. Слушали многие. Кто-то охотно, кто-то не очень. Кто-то затыкал и отворачивался, кто-то продолжал развешивать атомы пыли в бескрайней пустоте вселенной, кто-то хмурился, кто-то посылал его задавать вопросы туда, дальше, к другим ангелам.

Ангина вещь конечно не смертельная, но пренеприятная. Даже для взрослого. Особенно для взрослого. В детстве-то что: температура, горло больное, всё ерунда, галвное что на градуснике заветные тридцать восемь и это значит, что никакой школы как минимум неделю, если повезет — контрольные пропустишь. А тут не контрольные, тут работу пропустишь. Обидно, блин. Вложился в расследование изо всех сил, а до ума не доведет. Все лавры Косте. Про лавры — это он беззлобно думает, для Кости не жалко, Костя хороший опер, хороший напарник.

И хороший друг.

Ловят Юру на выходе из участка, уже с занесенной над порогом ногой. Появляются, как двое из ларца, один с улыбкой бешеного, второй с ласковой, от обоих волосы на шее дыбом. Не мешают, не перекрывают пути к отступлению, просто так смотрят, что Юра сам медленно делает шажок назад. — Чего, Юр, сильно торопишься?

— Время — деньги, братцы.

— Брось. В нашем отделе полгода как не оплачивают сверхурочные, — Костя зрит в корень, и Юра невольно смеется.

— Знаешь старую присказку? Не имей сто рублей, — встревает Федя.

— Он и не имеет.

— Ну неправда! Неправда.

Костюм и рубашка висят на плечиках, трусы, носки и часы сложены на стуле у кровати. Олег по утрам собирается быстро, четко и по-деловому, по-военному — привычка. По часам, застегивая их на запястье, проверяет: еще час десять до работы, ехать от Игоря — сорок, ровно час, если будут пробки. Укладывается.

— Уже уходишь? — спрашивает Игорь в подушку.

— Разбудил? Извини.

— Ммм... ничего страшного, — Игорь потягивается с хрустом, запускает под подушку руки, обнимая её, приоткрывает один сонный глаз. — Мне всё равно скоро... — он зевает, постанывая,

Я как-то писал про Федю, который вступается за Костю, которого решили гомофобно потравить в участке, а сам теперь думаю про то же самое, но с Юрой. Как Юру после очередного внедрения подкалывают: а че, реально под мужика лег? А для дела или по велению души? А может, за бабки, а? Юра давит лыбу напряженно и пытается свести все в шутку, но Феде больно видеть, как он вьется ужом, так что приходится вмешаться: пойдем, Юр, поработаем, в отличие от этих. И кто-то из "этих", уязвленный, в спину говорит: а что Костя скажет на то, что ты с Юрой работать собрался?

Игорь не похож на Костю. Федя сравнивал фотографии, Федя может сам показать, где у них одна улыбка и одна манера хмурить брови, но если он смотрит на Игоря, он не видит Костю совсем. Видит шапку нечесаных кудрей и исцарапанный нос, взгляд голодный после улицы и немного голодный до ласки, уши, красные от стыда: дядь Федя, я больше так не буду. Лене с этим чуть легче — может, потому что она встретила его уже подросточком, а он еще помнит, как учил завязывать шнурки, может, для неё он остался сыном Кости, а для Феди он был своим еще задолго до того, как.

Костя снимает белую футболку, Юра таращится на его спину, приоткрыв рот, и не может найти слов. Костя первым реагирует — оглядывается через плечо, словно почуяв взгляд, и поднимает брови:

— Что?

— Ты это... ты в порядке? — Юра указывает подбородоком, Костя, спохватившись, шевелит лопатками.

— А... это да, уже не болит, — Костя хмыкает. — Ночь любви прошло бурно, как видишь.

Юра второй раз давится вдохом и смотрит на следы под совершенно новым углом. Вид такой, словно Костю граблями пропахали от плечей до поясницы. Двумя отчетливыми граблями,

На конспиративной квартире у Юры неуютно и неприбрано, зато можно не бояться заляпать кровью и другими биологическими жидкостями смятые простыни.

— Я тебе под каким условием этот адрес давал? — спрашивает Юра спокойно, без ворчания. — Без крайней необходимости — не появляться.

https://twitter.com/todoga_k/status/1655225602406842368

— И где бы ты был сейчас, не появись я вовремя? — парирует Костя, но Юру это не впечатляет (Юру вообще нелегко впечатлить, хотя Костя старается).

— Здесь же, но чуть менее красивый. Кость, я как-то без тебя справлялся раньше, а?

— Не дуйся. Я не говорю, что ты не мог бы без

Иногда Игоря оставляют на Федю а Юра Лена и Костя с утра пораньше в выходной едут на Уделку. Юра с Леной ходят между рядами, разглядывают мельхиоровые вилки и немецкие сервизы, часы с кукушками и пыльные ковры, бабушкины меховые манто и дедовы резиновые сапоги, пластинки и книги Костя в совсем других рядах приценивается к удочкам, мотоциклетным запчастям и паяльникам, но иногда Юра с очередным самоваром в руках немного повышает голос — да что вы говорите, настоящая позолота, а цена так вообще как за цельный слиток, — и Костя со вздохом всё откладывает

Кручу в голове мысли про закрытие гештальтов. Серёжа расслабляется с Игорем, начинает хвастаться: вот купил себе аппарат с газировкой, вот набор лего на тыщустопицот деталей, вот велосипед и ролики, фиолетовые, как хотелось в детстве. Игорь кивает, поддерживает. Потом спрашивает: а в чем смысл-то? Просто купить все эти вещи, чтобы... что? Они лежали дома, как еще один музей имени Сергея Разумовского, выставка "письма деду морозу"? Без претензии, поэтому Серёжа не обижается. Чешет в затылке. Да, Игорь прав. Оставаясь пылесборниками, вещи дыру не заполняют.

Проливной питерский дождь, поздний вечер, Юра останавливается на полпути, потому что слышит тихий писк под мусорным баком. Дело вроде бы ясное, но любопытство заставляет присесть, подбирая полы пальто, и заглянуть под бак. Из-под бака на него смотрят два слезящихся больных глаза. — Кис-кис-кис, — зовет Юра неуверенно, протягивая под бак руку.

Это для Юры нетипично, он не из тех, кто сходит с ума по маленькому и милому, но он а) не бессердечен б) импульсивен. Мокрый и истошно царапающийся за свою жизнь комок отправляется под полу пальто. Но куда его?

Когда Игорь говорит "мы с Серёжей и Олегом решили попробовать ну, втроем" — Костя держит лицо ровно до тех пор, пока Игорь не уходит, и сразу как закрывается дверь — взрывается:

— Вы слышали? Это нормально вообще? Втроем! Кто так делает! Этот Олег — я сразу знал, что от него

https://twitter.com/tenka0o4/status/1646687454311723008

будут проблемы! Игорь тоже хорош, ему на шею сели, а он и рад! Не так я его воспитывал!

— Не кричи, — припечатывает вдруг Лена. А Федя смотрит хмуро и говорит:

— И что, ты теперь сыну счастье сломаешь, только потому что такой... союз в твою квадратную голову не укладывается?

Когда Костю ранят, когда Костя попадает в больницу, звонят Феде. Федя страшно ругается, мечется по участку: отпроситься, заехать домой, взять смену одежды, маленький "дорожный" набор шахмат и Игоря, Игоря — к себе, вещи — Косте в больницу. Еды домашней и апельсинов, если можно. Обругать как следует за бестолковость. Потом за руку держать и приговаривать: чтобы поправился мне и был как новенький, слышал? Я без тебя работать не собираюсь; даже если у Кости дурацкая царапина и выйдет он из больницы максимум через три дня.

Когда ранят Юру, звонят Хмуровой.

Разгромволки в мире, где все люди оборотни. У кого-то ушки и хвостик, кто-то обращается полностью, факт в том, что звериные черты есть у всех, но показывать их немного неприлично, ну как догола раздеться. Признак большого доверия в отношениях — быть друг с другом в звериной форме Олег и Серёжа гонялись друг за другом в виде волчика и лисички еще в детдоме. А Игорь не такой. Держится стойко, никакого виляющего хвоста, никакого "почесать за ухом". Что с ним не так, не доверяет? Так сероволки уже не знают, как ему доказать, что они для него всё.

Лена всегда позволяет Косте чуть-чуть больше, чем следовало бы. Всегда говорит — ну ты его пойми, ну он же не со зла, Федь, плюнь и прости, ты же злиться перестанешь уже завтра, а слов обидных наговоришь, ты не захочешь, чтобы это было последнее, что он будет помнить, если что. Федя знает, что она к нему так терпелива, потому что он напоминает ей Лёшку, не вернувшегося из Афгана. Лена всего пару раз о нем говорила, и каждый раз вздыхала — жаль, не получилось познакомить, вы бы спелись моментально, все трое... Федя знает — ей всё ещё больно, и не спорит.

Когда Лена только познакомилась с Федей, она сделала свои выводы, и это вскрылось только пару месяцев спустя, когда Федя впопыхах собирался, потому что собирался отвести Ингу в театр, а если в театр, то надо заскочить к Громам пораньше и проследить, чтобы Катя её хоть причесала И Лена, умиленно за этим наблюдая ("ты оставил пиджак на кухне, а носки в ванной"), вдруг сказала — мол, знаешь, редко увидишь мужчину, у которого бывшая жена не сука-стерва, а общие дети — не спиногрызы, на которых жалко алиментов. Хотела еще добавить, что из-за этого ему больше

Думаю про Костю с привычками типичного бати, знаете. У него ничего не болит. Ему ничего не жмет. Что подарить? Ничего не надо, но если хочется, то можно новую куртку Игорю. Ничего страшного, Костя доест, допьет и доносит. И потерпит, и подождет. И поспит тоже в следующей жизни... Федя привык заботиться о Косте втихаря, подсовывая бутерброды и штопая носки, потому что иначе Костя будет жить святым духом и чувством долга, но именно Юра будет тем, кто вытащит Костю за ногу из-под метафорического дивана, игнорируя котячье шипение и попытки расцарапать лицо

Так, ну что, #полигром (ака разгром, громоволк, дубогром, пчелогром и даже хазгром), безудержный флафф, пять раз, когда партнеры Игоря меняли что-то в своей внешности, а Игорь их полностью и безоговорочно поддерживал. Да, в этом виноваты кадры с Димой и усами 1.

Игорю не хочется думать, что он тот муж, который спросит про выщипанные брови у жены в противогазе, и тем не менее он замечает что-то только тогда, когда из стаканчика с кофе достает волос. Рыжий волос. Длинный рыжий волос. Нет: дли-и-и-инный рыжий волос. Вдоль по волосу