Thread by @4th_magus

Тред о том, что мы все еще часто по инерции недооцениваем фантастическую литературу, считаем ее каким-то несерьезным, развлекательным, популярным дополнением к "настоящей" классике. Это в корне неправильное мнение.

Мы знаем "школьных классиков" с точки зрения советской педагогической традиции, лишь незначительно скорректированной после развала совка. Вершина творчества в этом понимании - реализм, отражение социальных и культурных конфликтов эпохи, а не различные фантастические спекуляции.

Это ошибочное восприятие. Даже тот же Пушкин - прекрасный фантаст (вспомните хотя бы Гробовщика, Медного всадника, Пиковую даму). О Жуковском и Гоголе и вспоминать не надо: фантастика - добрая половина их произведений.

Из-за педагогических искажений мы плохо себе представляем себе русский романтизм, плохо знаем таких прекрасных авторов, как Бестужев-Марлинский, Одоевский, а ведь это фантастическая литература высшей пробы.

В общем, романтизм - это не просто про нитакого как все героя, это еще и мощный контакт с фолькорной традицией с ее русалками, игошами и утопцами, переработанный в рамках новаторского творческого метода.

Из-за педагогических искажений мы ОЧЕНЬ плохо себе представляем того же Ивана Тургенева. А ведь это не только, скучноватые и схематичные Отцы и дети и Рудин, но и чудесные Призраки, Клара Милич, Песнь торжествующей любви и еще целая куча всего.

Некоторые прекрасные писатели вообще выпали из обращения современности - слишком уж мало было про народные массы. Того же Вельтмана, абсолютно уникального для русской литературы фантаста 19 века, сейчас мало кто помнит, кроме специалистов.

Серебряный век и символисты - это, конечно, еще один фантастический ренессанс. Случевский, Белый, Сологуб, Блок, Гиппиус - отличился много кто. И в стихах, и в малой прозе, и в крупной.

Не менее интересны и всякие авторы-экспериментаторы, например, Ремизов с его литературными обработками собственных снов и живой связью с мифологическим мышлением.

В 20-е годы советская власть решила порвать со старыми сказками, но фантастика никуда не делась, надо было думать о будущем, о победах пролетариата к 2000 году, грезить о космосе.

В русской классике XX веке, реагирующей на общую модернистскую проблематику, мы получаем такие мощные фантастические произведения, как Мы Замятина, Мастера и Маргариту Булгакова, магический реализм Платонова.

Психологически и педагогически это все относится к "большой классике", тогда как к "фантастике" относятся какие-то более периферийные вещи типа Александра Беляева. Никакого разумного основания, кроме традиции, для этого нет.

В общем, вывод такой: нам надо переосмыслить восприятие литературного процесса. Реалистический роман 19 века, который мы традиционно считаем вершиной, куда более преходящее и локальное явление. Фантастика же питает литературный процесс всю историю. Давайте же вернем ей величие!

Вообще нет ни одной нормальной причины, кроме педагогической традиции, считать, например, что Война и мир Толстого в чем-то прям уж так существенно превосходит Властелина колец, или Песни льда и пламени.

С современной литературой еще интереснее. Как вы допустим разделите на высокую литературу и фантастическую беллетристику Йэна Бэнкса? Днем Йэн Бэнкс пишет крутую современную прозу, а ночью Йэн М. Бэнкс пишет "ну, спекулятивка какая-то" цикл Культура?

Или Сюзанна Кларк, тоже замечательный пример. Стрендж и Норрел - это про фантастику? Определенно. Связан с фантастической традицией? Да, конечно, вплоть до фольклорной архаики. Но эта же книга питается и традицией реалистической литературы, романа 18-19 веков. Где граница? Нету!

Если коротко, бывает
1. фантастическая / реалистическая лит-ра,
2. literary fiction / жанровая литература
3. литература, имеющая художественную / развлекательную ценность

Так вот:
- эти пары комбинируются друг с другом абсолютно свободно
- во всех парах есть смежные формы

Из-за традиции преподавания литературы и подхода к выбору классики:
1. реалистическая, literary и эстетически ценная литература собираются в один кластер, а фантастическая, genre и развлекательная в другой
2. пограничные явления стираются

В результате мы:
- со школьной скамьи имеем искаженное представление о литературном процессе;
- теряем целые пласты творчества крутых писателей, а иногда и самих писателей;
- испытываем когнитивный диссонанс в текущей ситуации (постоянного эксперимента и смежных явлений)