Сережа медленно просыпается от легких поглаживаний по обнаженному телу, сзади - по бедрам и ягодицам, спереди - по шее, груди и животу, и объятья Морфея сменяются настоящими, физическими объятьями
Птица льнет к нему со спины, плотно, горячо, так что перья липнут к разнеженному спросонья телу
Олег прижимается спереди, от нетерпения (сколько они с пернатым уже так развлекаются? судя по стоякам, упирающимся в бедра рыжего - довольно долго) впиваясь пальцами в бок Разумовского
Сережа чуть выгибается и закусывает губу; выглядит так вкусно и беззащитно, волосы спутанные и взгляд плывет - ни на чем толком не сфокусироваться
Ну и не надо - он вновь закрывает глаза, слегка жмурясь от удовольствия и от слепящих лучей солнца, пробивающихся сквозь занавеску
Но жарко ему едва ли от солнца, на головке возбужденного органа блестит смазка, и Птица, целуя Сережу в изгиб шеи, опускает руку и слегка сжимает его член, делая пару движений вверх-вниз, отчего из груди Разумовского вырывается рваный выдох
Растерев вязкий предэякулят между пальцами, Птица передает эстафету в ласке Олегу, а сам рукой соскальзывает по спине Сережи, влажными пальцами надавливая на вход, с ночи все еще скользкий (они трахали его по очереди полночи, но им все еще мало)
Разумовский мелко подрагивает от напряжения, поводя бедрами и толкаясь в ладонь Олега, то и дело припадающего губами к его шее, и вновь горячо выдыхает, срываясь на стон, когда пальцы Птицы оказываются внутри
Волков начинает ласкать его интенсивнее, так, что хочется кончить только от этого и от легкого чувства заполненности с другой стороны, от того как добавляются пальцы, неспешно растягивая его (растрахивая не только под кого-нибудь одного...)
Но его конечно будут дразнить до исступления, не позволяя достигнуть пика, почти доводя до него ласками и тягучими толчками пальцев, постоянно меняя темп, а то и вообще останавливаясь, вынуждая Разумовского взвыть и начать дрочить самостоятельно, пока остальные наслаждаются видом
Но и их терпение не вечно - Птица медленно вынимает пальцы и резко прижимает Сережу к себе, переворачиваясь на спину, так, что Разумовский оказывается лежащим на его груди
Волков хищно облизывается и нависает сверху над ними, подхватывая Разумовского под бедра и укладывая ровнее
Сережа сам похотливо улыбается и облизывает губы, слегка втягивает щеки и проходится языком во внутренним сторонам, так что виднеется бугорок, а Олег, глядя на это, вспоминает, как Разумовский старательно сосал им накануне
Не выдерживая, Волков одной рукой ласкает себя, а пальцы второй пропихивает Сереже в рот и одновременно с этим целует его, толкаясь и языком тоже, позволяя вылизывать себя в ответ
Птица, наблюдая за ними из-под полуопущенных ресниц, водит пальцами то по груди ласкающего себя Сережи, задевая соски, то по плечам Олега, который вскоре отрывается от губ Разумовского и не менее жадно целует пернатого, пока Разумовский постанывает между ними
Насытившись поцелуями, они вновь принимаются за Сережу, покрывая его тело засосами и укусами, плотнее вжимаясь с двух сторон
Первым внутрь Разумовского толкается Птица, блаженно выдыхая и запрокидывая голову, пока Олег любуется видом
Вскоре и он присоединяется, вжимая обоих в постель своим телом, и Разумовский, растянутый до предела, едва не вскрикивает на каждый толчок, ощущая, как два члена внутри него поочередно проезжаются по простате
Обнимая Олега за шею и упираясь затылком в плечо Птицы, Разумовский выгибается, слюна струйкой течет по щеке, но ее быстро слизывают, как и выступающие от наслаждения слезинки
Стоны и выдохи перемешиваются между собой, и то ли им так хорошо втроем, что они не чувствуют времени, то ли действительно не могут долго сдерживаться
Толчки становятся грубее и резче, Разумовский все чаще слегка сжимается изнутри, шепча что-то на итальянском, и Олег с Птицей едва успевают выйти, прежде чем кончить, а потом довести Разумовского до такого же яркого оргазма, от которого все тело сводит приятной судорогой
Слизывая с Разумовского семя, свое и его, Олег с Птицей целуются вновь, пока обессиленный (с самого утра!) Сережа гладит их по волосам, не в состоянии отдышаться вот уже минут пять
Утро у этой троицы всегда начинается прекрасно (возможно, они продолжат в душе)
Я так глаза закатываю когда всех практиков начинают судить по фанатикам, которые отрицают медицину например
Адекватные люди в курсе, что если болезнь проявилась на физическом уровне, то поздно пытаться решить это эзотерикой
Задача эзотерики - не лечить болезни, а предотвращать проблемы в башке, из-за которых болезни проявляются, как показатель нарушения естественного баланса
И если кто-то практикует, то это не мешает ему обращаться к традиционным методам, так как быстро перестроиться невозможно
Когда-нибудь я буду распознавать неполадки в теле раньше, чем они начнут проявляться, как болезни, но на это нужно много сил и времени
Ладно Сережа в фиолетовом пиджаке НО спасенный Олег в этом пиджаке на голое тело-
Разумовский накидывает на него этот пиджак и подставляет Олегу плечо на которое тот с благодарностью опирается хмыкая
- Мог бы сразу в моем пиджаке приехать
- Прости, не было времени заскочить за ним, - у Разумовского гора с плеч, шутит значит все хорошо
Взял опять в руки спецвыпуск называется
Ну не мог же он тогда отдать ему свой пиджак, а теперь не отдать? НЕРЕАЛИСТИЧНО
В жизни маленького Сережи не так много радостей, но он умеет замечать мелочи и любоваться ими, подолгу смотрит на небо и на картины с потрепанных страниц учебников (жаль, не попасть в музей)
Сережа не умеет только всю эту красоту в себе держать, слишком ее много для одного маленького рыжего мальчика, хочется поделиться, рассказать кому-нибудь, чтобы искорки восхищения и в чужих глазах зажигались и плясали в причудливом радостном танце
Разумовский цепляется тонкими пальцами, будто молочными на фоне чернеющей перьями когтистой руки, и тянет с собой к окну, в котором догорает ржавый апрельский закат
Деревья голыми кронами будто расчесывают рваные облака, лениво ползущие куда-то за горизонт
Блять ну очевидно же о чем речь, нахуя вы это лайкаете?? Речь не о том что у одежды есть гендер, а о том что особенно в таких кругах на женщин давят чтобы они носили "женскую одежду"
И трансгендерные люди являются таковыми не из-за гендерных стереотипов об одежде
Заебали вы меня блять сколько можно передергивать
Отъебитесть от Эллиота, отъебитесь от всех трансгендерных людей
Да у кусков ткани нет гендера но мы все еще живем в обществе и общественное сознание так или иначе считывает одни вещи как мужские а другие вещи как женские
Ау в языческом сеттинге, где Сережа - ворожей, а Птиц - его прирученный (ой ли - прирученный) хтонь, по утрам забредающий в липкий лесной туман и убивающий там парочку грибников (зачеркнуто) собирающий ягоды и приносящий их только просыпающемуся Разумовскому
Когтистые бурые кисти перепачканы красноватым соком черной смородины (или это кровь?), он аккуратно кормит ягодами Сережу, но в какой-то момент рыжий срывается и берет его ладони в свои, слизывая неаккуратно раздавленные переспевшие плоды прямо с птичьих пальцев
И его лицо тоже буреет, трещинки на губах проступают узорами, в синих глазах еще плещется обволакивающее безумие - он всегда такой после того, как отдаст отраженье Луны в зрачках на растерзание ритуалу
- Что читаешь, малыш?
За плечами раздался знакомый шелест перьев, и чужие когтистые руки привычно легли на плечи, приобнимая со спины
- "Властелин колец"!
- "Властелин колец"? - и хотя Птице было ведомо обо всем, о чем знал сам Сережа, из нежных чувств к нему он продолжал их наивную игру, - расскажешь мне, о чем это?
- Давай я тебе лучше покажу