Thread by @bloody69suicide

[ #сероволк ]

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.

олег выходит из аптеки, уже на обледеневших ступеньках чуть не поскользнувшись, а когда хватается за перила - руку сводит болью.

да, кто бы знал, что бинты кончатся именно когда серёжа резко умотает в свою галерею и не вернётся ни через два, ни через три, ни через даже четыре часа.

глубокий вдох морозным воздухом обжигает лёгкие. волков жмурится от жёлтого света фонаря. ещё немножко вот так и можно домой

идти. нет, ему не обидно, что серёжа проигнорировал его состояние в угоду своим прихотям(снова), и что не послушал его(снова)…

…ну разве что немного.

«и шрам под курткой не болит, и оба глаза нормально видят, и не стрелял в тебя никто, да, волков?» - спрашивает он себя.

олег доходит до дома медленно, стараясь не дёргаться, чтобы не повредить старую перевязку, заходит в пустую холодную квартиру и бросает вещи прямо на тумбу в коридоре - плевать, в общем-то, потом уберёт, вряд ли серёже будет не плевать, если тот вообще вернётся сегодня.

думает о том, а было ли разумовскому вообще когда-либо не плевать на него? трахается, потому что больше не с кем, живёт и работает вместе - тоже. олег спрашивал у серого, кем они являются, но тот не ответил. волков, в общем-то, и так всё для себя понял. вряд ли после ухода

в армию разумовский к нему что-то чувствовал. использовал из удобства, скорее. «боялся, что могу не успеть», ха. ну да, только у меня есть контакты игрока и только я согласен с тобой работать, серый, конечно ты боялся, что не успеешь.

олег горько усмехается про себя, садясь

на постель. раскладывая бинты. старается держать лицо даже наедине с собой, но при взгляде на пустую половину кровати глаза начинает щипать.

нет, бред, ну же, соберись, ты не должен по нему скучать. да, друг(был), да, любовник(был), да, партнёр(на неравных условиях),

но он ведь по тебе скучать не будет. и ты не должен.

волков пытается убедить самого себя. бинты в руках подрагивают, развязывать узел, заведя руку за спину, чертовски больно и неудобно, но других вариантов сейчас не наблюдается. грудную клетку вновь сдавливает кашлем.

отдирать бинты, прилипшие к сукровице, тоже больно, но олег не издаёт ни звука. он сильный, даже сейчас, когда побитый. гордый, блин, волк.

глядя в зеркало, он видит только побитую псину.

обрабатывает мазью крестообразный шрам, пытаясь это сделать наощупь, и вроде как даже

получается неплохо. самое сложное - замотаться заново.

бинты ложатся на кожу немного криво, каждый раз сползают, больная рука(на самом деле обе руки) затекает, и на глаза вновь наворачиваются непрошеные слёзы, уже от боли.

олег молчит, а хочется кричать.

он пытается завязать приемлемого вида узелок на груди и перекладывает всё на тумбу у кровати.

там же стоит початый за время отсутствия разумовского виски и стакан, в который он доливает немного и опрокидывает в себя.

чтобы хоть немного согреться.

входная дверь хлопает и из коридора раздаётся тихое ойканье. волков тяжело вздыхает.

лучше бы не приходил, честно.

видеть серёжу не хочется от слова совсем. хотя тот даже и не заходит в комнату, по звукам слышно, как в душе включается вода.

волков укутывается одеялом и отворачивается, жмурясь. ага, вовремя ты.

даже в закрытые глаза бьёт свет фонаря из окна.

Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

женщине лень искать картинки в пинтересте - женщина фоткает их сама. спонсор этой зарисовки - Блок, которого мне задали учить.

всем приятного аппетита и доброй ночи!