Серёжа думает, что сильно переоценил свои силы, когда сказал, что вернётся около восьми часов.
С и л ь н о.
Потому что, как ему кажется, он бы уже успел доехать до Строгановского дворца по неизменным питерским пробкам,
с глубокой вдумчивостью рассмотреть все экспонаты выставки по нескольку раз и даже вернуться обратно по тем же пробкам.
Потому что он бродит по рядам ближайшей к их дому Пятёрочки уже, наверное, целую вечность, но наскоро составленный список покупок не сказать, что сильно-то
поправился отмеченными пунктами.
Он наматывает круги по торговому залу с несуразно огромной и словно в издёвку пустой тележкой, в которой уныло лежит упаковка яиц и пакет молока.
Серёжа даже не пытается спорить, что в делах, касающихся домашнего хозяйства, он абсолютный профан.
Обычно всем этим занимается Олег, Серёжа даже в сам супермаркет редко заходит — чаще сидит с ноутбуком в машине, потому что от него так банально больше пользы. Да и спокойнее так для обоих. Высокий индекс популярности в прошлом ещё никто не отменял в настоящем...
Поэтому Серёжа в пятый раз проходит мимо стеллажа с приправами, пытаясь отыскать разрыхлитель для теста и ванильный сахар.
Хоть убейся, но нет! Ни одного, ни другого.
Серёжа поджимает губы и думает, что лучше бы и вправду поехал на выставку. Нервов бы больше сберёг.
А то сам задумал многоходовочку вместо того, чтобы просто взять и выйти в магазин или, на худой конец, заказать доставку продуктов, а теперь всё, теперь поздно, теперь отдувайся.
Идея показалась ему забавной в своей простоте и неординарности одновременно.
Уйти на выставку, которую преданно ждал весь последний месяц, а вместо этого дойти до ближайшего магазина и купить продуктов на торт, рецепт которого Олег успел посмотреть уже трижды по телевизору и даже записать коряво в блокнот, лежащий на прикроватной тумбе.
Серёжа не очень понимает в кулинарных делах, но Олегу рецепт показался интересным, и Серёжа очень надеется, что хотя бы просто нахождение на кухне и командование процессом заставит его лишний раз улыбнуться и чуточку быстрее пойти на поправку.
Олегу всегда нравилось готовить, и Серёжа знает это как никто другой. Ему всегда нравится сидеть рядом и наблюдать, как Волков мелко шинкует овощи, как аппетитно переворачивает мясо на гриле, как вилками мешает в огромной металлической чашке салат.
Волков на кухне выглядит очень органично. Очень на_своём_месте. Серёжа даже не скрывает, что в любимом фартуке из грубой джинсы и со сковородой в руках, Олег ещё и дьявольски сексуален — они нередко занимаются любовью прямо на барной стойке, когда Серёже становится невтерпёж
настолько, чтобы отвлечь его от любимого занятия.
Ещё Серёжа очень любит подходить к нему по утрам, сонным и в одной пижаме, прижиматься щекой к спине и просто стоять так, вдыхая запах свежего кофе и горячих тостов с абрикосовым джемом, потому что Олег знает как облупленного.
Где-то в груди сжимается от щемящей нежности.
— Вам помочь? — к своему стыду, Серёжа едва не подпрыгивает на месте, когда к нему подходит девушка-консультант в фирменном красном жилете. Он размышляет несколько секунд, взвешивая «за» и «против» и сильнее натягивает
на глаза свою широкополую шляпу.
— Благодарю, не нужно, — и спешит ретироваться в соседний ряд, чтобы точно остаться незамеченным. «Незамеченным» в своём шёлковом дизайнерском костюме и шляпе, на которой вполне можно было бы полететь как на парашюте при необходимости.
О том, насколько нелепо он выглядит в своём одеянии среди стеллажей с кричащих цветов акционными ценниками, Серёжа не думает. Он хотел сделать сюрприз! Он должен был выглядеть так, словно и в правду оставляет Олега дома в одиночестве и уходит в музей!
О том, что можно было не изобретать велосипед и просто выйти в магазин Серёжа тоже не думает. Он никогда в своей жизни не искал лёгких путей...
Но где тут искать разрыхлитель для теста, милостивый боже?!
— Серый? — Олег встречает в коридоре, когда он вваливается с объёмными
пакетами в прихожую и ставит всё на пол возле обувной полки. Волков удивлённо вскидывает брови, насколько позволяет его больное состояние, и приваливается к стене, наблюдая, как Серёжа вешает на плечики своё пальто и аккуратно складывает очки на полочке возле зеркала.
— Ты как-то быстро. Не понравилась выставка что ли? — Олег всё ещё с недоумением смотрит на пакеты. Чтобы Серый, и за покупками?...
— Да к чёрту выставку! Тебе там понравился рецепт торта. Я продуктов на него купил, думал, давай приготовим, пока у нас вынужденный отпуск.
— Ты сам за продуктами что ли сходил? — Олег улыбается тепло, уголки губ у него подрагивают от смеха, потому что Серёжина шляпа и очки, которые стоят как вся эта Пятёрочка возле их дома...
— Да, Волч, да! Сходил! Купил! Но ради всего святого, скажи мне, где у них запрятан этот
грёбанный разрыхлитель для теста?!
— Разрыхлитель? Возле муки обычно.
— Ч-что?... — Серёжа чувствует, как у него начинает дёргаться глаз.
Олег сгребает его в охапку и прижимает к себе словно маленького, целует висок. Тревога отступает. В груди становится значительно теплее.
• • •
Missing some Tweet in this thread? You can try to
force a refresh
Кухню заливает солнечным светом из огромных панорамных окон. На кухне пахнет свежим кофе и немного сливочным маслом, а ещё много — уютом и домом.
Серёжа идёт почти что наощупь, потому что смотреть по сторонам больно, и голова тяжёлая.
Он шлёпает по полу босыми ногами, обходит барную стойку и прижимается щекой к обнажённой Олеговой спине. Приваливается и обнимает обеими руками.
— Доброе утро, — Волков улыбается тепло и ласково, кладёт свою ладонь поверх Серёжиной и сжимает в ответ. Я тебя тоже.
— Мгм, — Серёжа ещё спит, отвечает невнятно, но Олег и не просит большего. Он закрывает сковороду крышкой и поворачивается, обнимает Серёжу и прижимает к себе покрепче. Оставляет на макушке поцелуй и вдыхает полной грудью сладковатый аромат его волос, родной и любимый.
Серёжа любит, когда красиво. Когда на шёлковых простынях, с приглушённым светом, в кожаных наручниках к спинке кровати, с жарким шёпотом, от которого перед глазами калейдоскоп и горячей волной от поясницы в пересохшее горло.
И можно бы было исполнить его пунктики на эстетику, только Олегу в кои-то веки насрать.
Олег считает, что в этом - никакого воспитательного процесса, и поэтому хрен тебе, а не эстетика, штаны снимай. Холодным приказом, которому у Серёжи язык не поворачивается сопротивляться.
Олег терепеливо ждёт, пока он сбросит с себя всю одежду, а потом перекидывает через свои колени словно трёхлетку. Рукой прижимает загривок и ноги разводит чуть шире, чтобы прогнуть в пояснице и кверху задрать бледную задницу.
В больнице темно. Свет на ночь выключают только в палатах-камерах, в коридорах он обычно холодно-белый и яркий до рези в глазах. Серёжа молится всем известным ему богам и шарит отмычкой в замке, пока не слышится тихий щелчок.
Руки ледяные и дрожат как у эпилептика, сердце в груди колотится на нереальных скоростях.
Щекой к обитой синтепоном стене, пытаясь уловить чужие шаги, каждый шорох в коридоре. Кажется, ничего. Неужели удача на его стороне?
Он осторожно отворяет дверь, совсем немного,
сквозь тонкую щёлочку смотрит в уходящую вдаль бетонную коробку. Сигнализация молчит, но пульс бьёт по ушам ультразвуком.
Вторая дверь поддаётся сложнее. Разумовский старается, правда старается, чтобы не шевелился лишний раз даже воздух, не брякала отмычка.
— Ты уверен, что хочешь со мной? — Олег прислоняется к дверному косяку, наблюдая, как Серёжа достаёт с верхней полки умопомрачительного фиолетового цвета толстовку, на фоне которой его волосы ещё более рыжие, хотя казалось бы, куда ещё?!
— Уверен, — Разумовский уже выглядывает из горловины. — Мне как раз нужно было что-то из такой бытовой мелочи, но я не помню, что именно. А так может увижу вспомню.
Именно этого Олег боится. Потому что именно так начинается Каждая их поездка в Икею,
когда Олег собирается за одной единственной новой лопаткой или баночками под специи, а возвращаются они в итоге с несколькими пакетами «мелочи», которую Серёжа успевает накидать в тележку. Вопросов, зачем им тележка при списке покупок в один пункт, Олег уже не задаёт.
- Игорь? - Олег с нескрываемым удивлением выгибает бровь. У него самого традиционная порция задымления лёгких после пробуждения, и запах готовящейся еды с кухни заставляет его сначала застыть в полу шаге, осознать ситуацию и промчаться на кухню.
Игорь на Олеговой кухне выглядит вполне органично, ему идёт тёмный фартук на кожаных лямках, и стопка золотистых блинов рядом с ним тоже не выглядит восьмым чудом света.
- Утра, - Гром деловито наливает в сковороду свежую порцию теста. - Да я проснулся, думаю, чего время терять.
- Не знал, если честно, что ты умеешь, - Олег подходит к барной стойке, садится поближе к вытяжке, щёлкает зажигалкой.
- На твоё место в доме не претендую, - Игорь ржёт, переворачивая блинчик с ажурными краешками. Олег смотрит без зависти, но с уважением.
Серёжа не умеет в готовку. Его руками кухня превращается в пепелище, а даже самые простые рецепты становятся похожи на попытки призвать Сатану.
Но Серёжа очень любит романтику. Серёжа старается компенсировать атмосферой — расставляет свечи,
разливает вино в красивые бокалы, застилает постель любимым шёлковым бельём. Его гения хватает на брускеты с грушей и крамбером, и это единственное, что он умудряется приготовить, не перевернув вверх дном всю кухню. Серёжа старается, потому что такие моменты
для него особенно ценны. Олег никогда не смеётся, только с порога подхватывает его на руки и несёт в спальню. Они бесконечно долго наслаждаются неторопливыми ласками и нежностью друг друга, пьют вино под тихий звон бокалов, и Олег обязательно будет